Как никогда. Одинокая женщина желает... - Страница 12

В конце концов, главное то, что она полностью его контролирует – и на работе, и дома. Неизвестно еще, как все сложилось бы, окажись он ухватистым и энергичным… Но тут Маргарита вдруг поняла, что в квартире наступила тишина, нарушаемая только плеском воды в душе. Это означало, что наши уже победили и что любимый муж сейчас водворится-таки на правом фланге широкой кровати с множеством подушек. Маргарита сменила позу и продуманно расправила кружева на рискованном декольте шелковой ночной рубашки, открыв нескромному взгляду чуть больше, чем следовало бы. А какой с нее спрос? Она давно уже спит, и, если муж захочет продолжить начатое в прихожей перед уходом на прием, ему придется долго-долго ее будить и уговаривать… Отчетливо вообразив дальнейшие события, Маргарита согнала с лица довольную улыбку и быстренько выключила ночник.

– Слушай, Ир, я, наверное, зря приехала, могли бы где-нибудь в кофейне посидеть… – В голосе Риты звучала нерешительность, вообще-то ей совершенно несвойственная. – Вдруг Валя вернется, мне с ним ссориться не с руки…

– Как же, вернется! – фыркнула Ирина. – Уж если он, будучи в отпуске, пошел на работу, то до вечера. Сам сказал. Вот, смотри, – ткнула она пальцем в экран компьютера, на котором появлялись солнечные летние фотографии – отчет о праздновании Нового года. – Это мы на дайвинг ездили. Я, слава богу, не ныряла, боюсь всей этой живности до смерти, а Валя чуть на морского ежа не сел… Слушай, а в Египте женщины вообще не работают, даже горничные – мужики, представляешь? Я трусы стеснялась повесить постиранные. В шкафу сушила. Так здорово!

– А чего хорошего?

– Хорошего ничего, но все равно сохнет.

– Да я не про трусы. Чего хорошего, что не работают? Я бы без работы через день на стенку полезла. Ты что, хотела бы дома сидеть?

– Да запросто. Знаешь, я уже наработалась. Всю жизнь с девяти до шести, не вставая со стула, дневной свет вижу только по выходным, разговоры все переговорены, интереса нет, перспектив особых тоже. Получал бы Валя побольше – плюнула бы.

– Это у тебя перспектив нет?! – От возмущения Маргарита аж подпрыгнула. – Ты же профессию знаешь от и до – так сейчас не учат, – плюс опыт и дети малые на руках не виснут, больничных не притащишь – тебя главбухом в любую фирму с руками оторвут! Хочешь – на этой же неделе устрою? Серьезно? Будешь получать в два раза больше своего супруга. Или к себе возьму. Хочешь?

– Ну, Рита, ты же знаешь, что Валя против. А уж к тебе тем более…

– Ах, Валя! Ну конечно!

– Да не сердись ты на него, Ритка! И вообще забудь об этом, я тебя прошу! Он так и не думает вовсе, ему вожжа под мантию попала. Я ему так и сказала: всему есть предел, для тебя работа – это святое, на здоровье, а Рита – моя любимая подруга. Такой вредный стал – и Нэля ему не нравится, то есть мужики ее, и Настя, видите ли, зануда. Слушай, по-моему, у мужиков после сорока вообще характер портится, не заметила?

– Не за-ме-ти-ла! – с удовольствием потянувшись, Маргарита крутанулась на стуле и с улыбкой уставилась на подругу. – Володе, к твоему сведению, всего тридцать четыре.

– И что, большая разница? – не поверила Ирина.

– Знаешь, разница есть, – авторитетно подтвердила Маргарита. – Он меня всегда хочет. И можно два раза в день.

– Да, у нас с этим не очень, – шутливо посокрушалась Ирина. – То уже спит, то еще не проснулся, то пора вставать, некогда в кровати валяться. Да я, ты знаешь, и не в обиде. И раньше не особо толк в этом деле понимала, а теперь и вовсе за день набегаешься, так в ванне полежать с не слишком умной книжкой – вот это кайф.

– Тяжелый случай – твой в смысле, – уточнила Маргарита. – Тебе лет-то сколько, дорогая?

– Сколько и тебе! – засмеялась Ирина, которую развлекал этот разговор.

– Напоминаю, мне еще два месяца будет тридцать восемь, а тебе уже тридцать девять, – строго, как учительница у доски, сообщила Маргарита. – Начитаешься еще! А пока можно и в ванной. Но без книжки. Книжка в этом деле ни к чему, только мешает.

– Да ну тебя! – махнула рукой Ирина. И, не удержавшись, все же спросила. – А вы что, правда, до сих пор… как раньше… – Она смешалась, не подобрав слова.

– Говорю же, два раза в день, – любуясь на свой маникюр, доложила Маргарита. – Если я, конечно, соглашаюсь. То есть я сначала ни в какую, но потом… Сама поражаюсь, все-таки семь лет живем.

– Счастливая ты… – задумчиво подвела итог Ирина.

– Ну, как сказать… Одной крутиться тяжело. Я ведь, честно говоря, думала все на него переложить, хотела другими делами заняться. Мне вон докторантуру предлагают в Кембридже. Или годовую программу обучения юристов-правозащитников в Школе права в Колумбийском университете. А я не могу дела бросить, потому что Володя не тянет… – Маргарита помолчала, зачем-то переставила на столике кофейные чашки с египетскими скарабеями. – Ума он не блестящего, образования не хватает, ленив до безобразия, не пнешь – с места не сдвинется. Зато вот недавно кёрлингом увлекся, три раза в неделю как штык на тренировки ездит, только об этом и говорит, глаза горят – ты бы видела!

– Чем увлекся? – не поняла Ирина.

– Кёрлингом. Чушь такая! – передернула плечами Маргарита. – Ну, две команды шайбы здоровые каменные по льду толкают, перед ними дорожку швабрами чистят – умереть со смеху. Мы летом в Канаду ездили – помнишь? Ну вот. Я там по лекциям да семинарам, еле в магазин вырвалась за сувенирами, а он бездельничал, его и научили на мою голову. Там у них все помешались на этом кёрлинге, второй спорт после хоккея, есть специальные телеканалы, которые только эту чепуху со швабрами и показывают, представляешь?